Поиск домины для съемок фемдома: пока безуспешно, но я не сдамся =)

«Воздух» публикует текст из последнего номера «Афиши» про секс. Егор Мостовщиков разобрался в том, что происходит в России с порноиндустрией, которая переживает серьезный кризис и входит в эпоху больших перемен.  

Блондинка Лола Тейлор могла бы стать русской Сашей Грей — медиапорнозвездой, — если бы только русское порно не корчилось в агонии. Настоящее имя Лолы, конечно же, Люба — ей 21 год, она из Екатеринбурга, а время для встречи нашла в перерыве между перелетами из Барселоны в Доминиканскую Республику. Люба также известна под сценическими псевдонимами Baby L, Lolita Petrova, Lolita Taylor, Tori C и Luba B. Вы, должно быть, помните ее по таким фильмам, как «Private Specials 89: Экстремальные советские потаскушки», «Бритые тинейджеры из России-9» и «Вагинальная жатва».  

Лола — невысокая и хрупкая, скромно и неброско одевается, неловко улыбается, тихо разговаривает. Она утверждает, что плохо формулирует мысли, и о себе говорит так: «У меня память — как у рыбки, помню все три секунды». В Барселону Лола ездила отдохнуть, но поездка затянулась на три дня: предложили заодно сняться, и Лола сыграла роль развратной падчерицы, которая соблазнила всю родню мужского пола, какую нашла. При своей застенчивости Лола — настоящая рок-звезда. Любит водить автомобиль голой, напиваться до беспамятства, спать на крышах, сниматься в порно с 70-летними дедами и в групповухе. Ко всему прочему, она запускает с подругой стартап по продаже краденых грязных трусиков — и они мечтают открыть порнобар. Лола не общается с коллегами и не следит за их карьерами, но регулярно смотрит любительское порно, в котором старые жирные мужчины «лижут своим толстым деградирующим женщинам».  

Раньше Лола работала в библиотеке и делала массаж, два года назад екатеринбургский друг пригласил на съемки — и все завертелось. Лола еще не очень известна, но она исключительно самоотверженна, в кадре кричит громче Шараповой. В одном из роликов, где она встречалась с порногигантом Пьером Вудманом и он ее насиловал в рот почти до рвоты, она сама замучила бывалого порнографа. После его первого оргазма Лола смеялась и спрашивала: «Почему отдыхаешь? В жопу трахать будешь? Я хочу сразу же два члена в жопу! Одного мне мало! I want only fuck! Only sperm!» Вудман сдался после второго оргазма. Работает Лола только за границей, потому что в России ловить нечего. Ситуация катастрофическая: разрозненные группы контентщиков снимают порно для крупных западных компаний, независимые отечественные производители если и есть, то незаметны и мелки, известные актеры и режиссеры уходят из бизнеса, на профессиональных форумах сплошные вопли — все очень, очень плохо. На вопрос, что делать, форумчане пишут: «Получать образование и идти на работу хорошим специалистом. Время легких денег прошло» и «Заниматься адалтом надо было лет 10–15 назад. Тот поезд ушел — и уже давно».  

Золотой век русской порнографии, если он и был, закончился, осталось только чувство неловкости. Россия превратилась в сырьевой порнопридаток: мы поставляем на международный рынок дешевое видео, демпингуем цены на порноактрис. Да, у нас живут лучшие веб-мастера, программисты и трафик-трейдеры, но вот порно мы свое почти не делаем. То есть делаем, но о нем сами работники русского порно говорят так: если в кадре видны русские актеры на фоне нормальных декораций, значит, снималось точно не в России. Какое-то время Лола Тейлор работала в Петербурге, столице русского порно, но быстро бросила: платят, заверяет она, очень мало. Расценки примерно такие: 2500 р. за соло (актриса сама с собой), вагинал — 5000 р., анал — 7000 р., групповуха с пятью парнями — 20 000 р. Цены за сет; сет — это 30–40 минут видео, которое могут снимать весь день. Лола решила, что зарабатывать столько не хочет, и вышла на агентство, которое поставляет актрис на европейский рынок. Она объясняет: все отечественные компании работают на западные и потому мало платят — пока бюджет пересечет границу и разделится на операторов-продюсеров-режиссеров-и-еще-каких-то-людей, девочке ничего может и не остаться. В Европе цены совсем другие: соло в среднем 200 евро, вагинал — 400 евро, анал — 550 евро и так далее. Кроме того, как говорит Лола, если долго сниматься у всех отечественных контентщиков, то никому в Европе уже не будешь нужен — тебя и так сняли, только дешевле. Главная причина отсутствия внутреннего производства, по словам Лолы, нелюбовь русских платить за контент. Платным сайтам поэтому приходится туго, ведь все идут на Pornolab и скачивают порно торрентами. Она и сама этим занимается — скачивает ролики с собой, чтобы проверить, не слишком ли она смешная. В европейском интернете, припоминает Лола, каждые три месяца «подчищают» сайты с ворованным видео, так что пользователи вынуждены платить за лицензионный товар. Ее, правда, это все не очень интересует: она свои деньги получает вне зависимости от пиратов. Больше ее беспокоит невозможность открыть в Екатеринбурге заведение с круглыми столами, за которыми мужчины могли бы сидеть, выпивать, смотреть порно на стенах и мастурбировать. «Нам ничего нельзя. Все ходы перекрыли! — с застенчивой улыбкой возмущается Лола. — А вы бы пришли в этот клуб?»  

Андрей, он же Andrew Joff, — типичный пример происходящего в индустрии. В 2006–2010-м питерец Андрей снимал порно, а сегодня после трехлетнего перерыва снова в деле: у него свое агентство 3 X Stars, и он ищет девушек для европейских студий и российских контентщиков. Схема работы такая: есть иностранные или российские владельцы платных сайтов или порнопродюсеры, у Андрея и ему подобным есть базы актрис, которые постоянно пополняются. Заказчик выбирает девушек и либо заказывает с ними сцены, либо зовет девушек сниматься в Европу, либо приезжает сам. Больше всего спросом пользуются анальный секс и DP, двойное проникновение. По словам Андрея, снимают сейчас только ролики, фильмы уже не в почете во всем мире, потому что слишком затратно и не окупается. Девушек он ищет на форумах, в барах, клубах и «при личном общении», снимают все в Петербурге. В деле Андрей предпочитает общаться с западными производителями, не отечественными: другие цены и отношение.  

Не лучше дела обстоят и в отечественном любительском порно. Житель Петербурга Евгений попробовал сунуться в эту сферу, снял на камеру несколько роликов и выставил их на продажу на одном из профессиональных порнофорумов. Зрелище удручающее — с 300 долларов он снижал цену до 100, но так и не добился успеха. Форумчане объяснили ему: это, дружок, «питерский говно-контент», такого в порностолице и без тебя достаточно снимают. Евгений утверждает, что ниша переполнена, спросом любительское видео больше не пользуется, а без вложений ничего не получится. А вложений требует и площадка, и модель. Модель, кстати, надо еще найти: заинтересовать, договориться о приемлемых деньгах, да и она, непрофессионал, может не прийти в последний момент, пропасть или «внезапно забеременеть». И если в конце 1990-х — начале 2000-х, орудуя подручными средствами, на любительском порно можно было заработать, то сейчас всех интересует исключительно качество. Любительское порно Евгений делит на две группы: снятое скорее для себя на мыльницу или телефон простое, теплое ламповое домашнее порно — и снятое на нормальную камеру, скорее всего, без грима, света, студии, но так, чтобы выглядело не как дешевка. При этом, по мнению Евгения, уровень даже самых профессиональных российских съемок на фоне мировой индустрии смотрится как раз любительской самодеятельностью. Конкуренцию могла бы составить оригинальность, но сейчас в сексе ничего нового уже не придумать: анальный секс в каждом ролике, оральный — как зубы с утра почистить. Можно было бы, размышляет Евгений, снять что-то вроде пятидесяти негров на одну девушку, но на это как раз нужны деньги. Какой вывод? Отправляться на западные форумы и пробиваться там. По крайней мере вместо слов о «говно-контенте» и «моделях-курицах» там вежливо встречают и желают удачи. «Вся проблема банально в нашем менталитете. У нас, если кто-то имеет возможность вылезти и продвинуться, люди вокруг сделают все, чтобы оставить человека в болоте», — заключает Евгений. Выход один, говорит он, — отправляться на Запад.  

Рано или поздно российская порноактриса на своем пути в Европу неми­нуемо встретится с владелицей модельного агентства Julmodels Юлией, более известной в цеху как Juliana Grandi. Grandi скоро 27 лет, она бывшая порноактриса из Петербурга, последние несколько лет живет в Будапеште и являет собой рубеж между российским и иностранным порно. Модели — это порноактрисы, и их у Юлии целых сто. Лола Тейлор, разумеется, одна из них. Когда Юлии было 19, ей были нужны деньги, ее парень в шутку посоветовал пойти в порно, а она и пошла. Снялась у гастролирующих итальянцев во главе с порнозвездой Рокко Сиффреди (правда, не с ним), заработала, думала, что на этом — все, но поняла, что ей понравилось. Работу порноактрисой она совмещала с работой верстальщицей в газете «Спорт день за днем», затем перебралась в Италию и постепенно стала возить коллегам новеньких девушек из России. Из-за гормонального сбоя перестала сниматься и полностью переключилась на агентскую работу. Русских девушек первые годы воспринимали негативно, как гастарбайтеров, понаехавших отнимать работу и сниматься с чужими мужчинами. Юлия знакома со всеми крупными производителями, работы много, но один из главных ее козырей — культовый порнодеятель Пьер Вудман. Вудман работает в воспетом им жанре «кастинг»: на диване сидит, потупившись, девушка, ее расспрашивают о ней, ее сексуальной жизни и предпочтениях, потом — безжалостный грязный секс. Ролики Вудман каждый день выкладывает на свой платный сайт и за свою карьеру переспал с уже более чем 3000 женщин. Юлия — та самая переводчица, которую слышно за кадром во время кастинг-интервью. О Вудмане она отзывается с большой теплотой: трудоголик, дома еще и требующая внимания жена, сам ночами монтирует свои ролики, говорит на английском и французском, знает главные кодовые фразы по-русски. Правда, слово «писечка» Вудман никак не может научиться выговаривать и переживает, что «писька» девочкам кажется грубым, а по-другому никак не получается.  

С Вудманом в России вообще сложилась смешная история. С одной стороны, в «ВКонтакте» можно найти посвященные ему песни, с другой — в 2010 году он и заодно Юлия подверглись травле со стороны анонимного имиджборда 2ch: порнодельца, часто приезжавшего в Россию на съемки, обвинили в опаивании простых русских девушек, против него устраивали пикеты и даже отнесли заявление в консульство Франции. С тех пор Вудман побаивается приезжать в Россию. Но он, как и Юлия, как и Рокко Сиффреди, живет в Будапеште, и русские актрисы мимо него никак не проскользнут.  

Западный порномир в описании Юлии — чудо профсоюзной мысли: коалиции, требования, регулярные обязательные медосмотры, жесткое отношение к документации. В России, как обычно, все на авось, верят на слово, документы могут подделать. И все еще было более-менее, пока российский закон окончательно не прихлопнул индустрию. Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» перевел порнографию из полулегального и юридически невнятного явления в запрещенное. Сегодня наша порнография, говорит Юлия, выглядит печально: комично и несерьезно, ужасные диваны и интерьеры, а также — самое жуткое — «абсолютно ненакачанные актеры, больше похожие на глистов, аж вены просвечивают». С другой стороны, Юлия подтверждает: российские интернет-порномастера на мировом рынке высоко ценятся, русских актрис очень любят, номинируют на порно-«Оскар» AVN. «Поздновато вы пишете о русском порно, — от души смеется Юлия. — Его скоро не будет совсем. Да, девочки будут продолжать в поисках работы попадать в эту индустрию, но работать они будут не в России».  

До недавнего времени в индустрии большие надежды возлагали на актера-режиссера под сценическим псевдонимом Timo Hardy. Его номинировали на порно-«Оскар» AVN, он работал на одного из столпов международного порнорынка Evil Angel и снимал настоящую, боевую русскую порнушку. Все как надо: закат, Петербург, питерские крыши, в кадре маячит вывеска «Кофе Хауз», две девушки без трусов мерзнут на северном ветру, минет на морском бризе, потом квартира, все дружно слизывают остатки струйного оргазма с ламината. В интервью «Афише» актер попросил отметить: с недавних пор он больше не часть мира порно — решил наладить личную жизнь. «В последнее время индустрия уже не та, что раньше, — сказал он. — Думаю, на данный момент в Петербурге осталась буквально пара студий, которые продолжают активно снимать контент. Одна или, возможно, даже обе работают под иностранным руководством».  

Что еще осталось? Кажется, ничего. В прошлом году легендарный порномагнат Сергей Прянишников заявил, что уходит из бизнеса. Прянишников известен тем, что открыто снимал порно рядом с Медным всадником, Аничковым мостом и Смольным. Он терроризировал чиновников, судился с Минкультом против запрета продажи его 146 фильмов, подал иск против правительства России в Европейский суд по правам человека. Последний раз Прянишников попал в новости в прошлом году: полиция накрыла в его 500-метровой квартире подпольное казино с шестью десятками посетителей в галстуках и взводом официантов с дорогими закусками. Сегодня Прянишников иногда приезжает на европейские порноконсилиумы и распродает свои залежи DVD за бесценок.  

В этих условиях остается только одно — разговоры. На профессиональных форумах идет звериное обсуждение легенд прошлого и гениальных жуликов, веб-мастера мечтают собраться вместе и не сделать какое-нибудь большое дело, но все никак. Главная тема дискуссий — события на Украине. Форумчане сходятся на том, что в ближайшие годы на Украине будет тяжелое экономическое положение, так что самое время открывать представительства в Донецкой и Луганской народных республиках, чтобы вербовать новых актрис. Juliana Grandi, кстати, их тоже очень ждет: дешевые хохлушки, говорит она, всегда хорошо.

В Санкт-Петербурге увеличилось число украинских порноактрис  

В Петербурге увеличилось число порноактрис с Украины, сообщил «Русской службе новостей» режиссер Сергей Прянишников. По его словам, раньше в откровенных картинах снимались около 70 процентов украинских актрис, теперь их количество возросло до 90 процентов.  

В то же время Прянишников подчеркнул, что граждане России, в свою очередь, уезжают на съемки в Европу. «За рубежом платят больше, и, естественно, наши тоже стали просить больше, но мы не можем повысить гонорар», — пояснил режиссер. Он уточнил, что в России порноактерам платят в среднем по 100 долларов за съемочный день, а в Европе — примерно по 300 евро.  

Прянишников также добавил, что в стране снизилось производство порнофильмов из-за распространения пиратской продукции.  

Как отмечается в исследовании, опубликованном в петербургском журнале «Собака.ру» в июле 2014 года, количество порноактеров в России гораздо меньше, чем на Западе. К примеру, в Петербурге постоянно снимаются всего шесть человек, в Москве — еще меньше. Для сравнения, в Будапеште более чем для 100 человек съемки в порнофильмах — основной вид заработка. Главная проблема, по мнению авторов, — отсутствие русских заказчиков, заявки поступают только из-за рубежа и только для иностранных ресурсов.

Для российских дрочеров, как ласково порнографы именуют своих зрителей, этот парень известен под псевдонимом — Vincent Vega. На счету молодого человека более 800 эротических сцен и около 20 порно — фильмов. Vvoice поговорил о том, почему журналистика хуже порно, выяснил сколько получают актеры и узнал, насколько неудобно трахаться с подиумными моделями.  

Как ты стал порно – актером?  

— Я всегда хотел снимать кино. Мне вообще, больше всего в жизни нравится секс и кино. И порно, одно из мест, где совмещается и то, и другое. Я перепробовал много профессий, был и оператором, и монтажером и звукооператором, и помощником декоратора на киностудии, барменом. Когда работал в баре, ко мне пришел друг и спросил, не могу ли я подменить его, то есть, сняться за него в порно. К тому моменту, барменство мне уже поднадоело, поэтому, я согласился. Собственно, 29 января исполнилось три года, как я работаю в этой индустрии.  

Расскажи, про первую съемку. Можно ли ее сравнить с первым сексом?  

— Первая съемка вышла неказистой. В первую очередь потому, что никто не предупреждал, что будет оргия. Нас было восемь женщин и шесть мужчин. Обычно, когда мальчик приходит в порно, его ставят один на один с девочкой, оставляют их в комнате, чтобы создать интимную атмосферу, чтобы встал член, но я сразу попал в самое пекло. Такое, можно сказать, боевое крещение, с кучей профессиональных актеров и пьяных женщин. С первым сексом, конечно, не сравнить. В порно меньше трепета. Волнение, это да, было, но не так сильно, как перед первым разом.  

В каких категориях порно ты снимаешься чаще всего?  

— Обычно в России снимают видео — один на один, девочки соло – лесбо, хардкорные сцены с мальчиками, гэнги ( два мальчика, одна девочка), групповухи и оргии. Я снимался во всех, кроме гей порно. Мне неоднократно предлагали такие съемки, но это неинтересно. Я тотально гетеросексуален. Также не снимаюсь во всяких писсингах, унижениях, подчинениях женщинам, гейском порно. Если ко мне подойдет мой ребенок и скажет – «Папа, я видел, что ты делал с тетей», я скажу, что да, я делал тете хорошо, и это нормально, мне нравится, и если ты хочешь заниматься этим, пожалуйста, только есть свои минусы, о которых, также ему расскажу.  

Как отреагировали твои родители, когда узнали, что ты порно – актер?  

— О том, что я снимаюсь в порно, знает только мой папа. Об этом я ему сказал, после года съемок. Говорю: — «Пап, я снимаюсь в порно», а он в этот момент за рулем был. Притормозил и спрашивает: — «Тебе нравится? Ну и хорошо. Не факт, что если бы в мое время этого не было, я бы этим не занялся». Я спросил, можно ли сказать об этом маме, на что он ответил: — «Маме говорить не надо. Ты вот уедешь, а мне с ней еще жить». Поэтому, мама не знает, а папа спокоен по этому поводу.  

Сколько составляет гонорар порно – актера?  

— Когда я начинал, это было три года назад, мне платили за хоум сет – 2000 рублей, за 3 D сет – 3000 рублей. Сейчас, конечно, цены другие, но даже с порядком цен, все равно не очень хватает на жизнь из-за курса. В Европе оплата мальчикам – от 250 до 400 евро, а в России уже меньше, чем за 100 я не снимаюсь. Сеты по 30 — 40 минут отыгрываю за 100 долларов, 150 долларов требую за участие во всяких гэм пэнгах, где по два-три мальчика должны работать с одной девочкой. Мне не нравится этот жанр, не люблю взаимодействовать с другими мужчинами, приходится прибегать к виагроподобным таблеткам, чтобы качественно отработать. Возвращаясь к своему прайсу, добавлю, что эта сумма исходит из средств, затраченных на себя. Это обязательный солярий, три раза в неделю, а в Питере это нужно делать обязательно, иначе тебя обсыпает всего чирями из-за влажности, спортзал, спортивное питание, анализы каждый месяц, парикмахер. Вот эти все моменты плюс мои профессиональные скиллы я оцениваю в такую сумму. Меньше, чем за сто долларов не пойду работать.  

Есть ли какие-то стандарты внешности у порно – актеров мужчин?  

— Мальчики, работающие в порно, их еще называют «факеры», как правило, должны быть ухожены. И сейчас с ростом технологий, когда детализация доскональная и при крупных планах, видно все недостатки. Всякие пеньки, например, волосатые подмышки, чирики. Но в основном, каждый решает сам, как ему выглядеть. Я не могу себе позволить выглядеть плохо, так как знаю, что на меня смотрят поклонники, мне платятся деньги и эти поклонники, когда выходит контент, начинают писать комментарии – «вот у этого чувака висит живот», «этот лохматый, даже голову не помыл». Из-за этого ты можешь элементарно потерять работу. Я хочу быть конкурентоспособным, поэтому, слежу за собой. Понимаю, что мне – то уже 27, а новенькие мальчики приходят, ну, конечно, с небольшим успехом, но все же. У нас снимают в основном «тин кор» — тинейджеры молодые, девушки от 18 до 28 лет и с ними хотят видеть исключительно молодых и красивых людей. Если честно, меня это бесит ужасно, эти «тинки» мелкие, но другого в России, практически нет.  

Как относишься к романам на съемочной площадке?  

В первый год работы я не мог насытиться. Встречался с порно – моделями вне съемок. Я был настолько одержим сексом, почему, я и по сей день работаю, что помимо съемок 20-25 в месяц у меня еще было порядка 4-5 любовниц. Это была настоящая одержимость. Я мог прийти с работы и, кончив там, еще мастурбировать дома. У меня повышенное либидо. Скорее всего, это ненормально. Хотя, сейчас, я стал поспокойнее. Не связываю это с возрастом, скорее, повлияли серьезные отношения с девушкой. Кстати, из этой же сферы, это порно – модель. Тут уже не только плотские утехи, тут любовь.  

Подходят ли к тебе фанаты на улице?  

— Да меня часто узнают, даже бывает в процессе работы, когда снимается уличное видео: — «Вот, я тебя видел на синем диване, тебе баба отсасывала». Я в таких случаях говорю человеку, что он обознался. Я в принципе, асоциален, поэтому, такое внимание, мне не к чему. Честно говоря, слава порно – актера, может стать даже опасной в этой стране, потому, что это все так призрачно. Мы иногда снимаемся, как партизаны. Конечно, если ко мне придут и предъявят, что я снимаюсь в порно, сделать мне ничего не смогут, но это не стоит афишировать. Я занимаюсь этим бизнесом, потому, что это у меня хорошо получается и не занимает много времени. У меня остается время на фильмы, книги, свои проекты и любимую девушку.  

Есть ли разница между работой порно – актера в России и Европе?  

— Порно в России и Европе это небо и земля. Главные отличия качество, профессионализм и оплата. Самые крупные заказчики порно это Америка и Австралия, и они уже платят Европе, чтобы она для них снимала. Европа, в свою очередь, платит России. Получается, что у нас зарабатывают только порнографы. Отсюда и разница. Они платят низкие гонорары актерам. Европейской студии, например, есть разница, пригласить к себе девочку поснимать в своем контенте, оплатить ей билеты и за сеты, либо найти чувака в России, который этим занимается. Он задает ему ракурсы, позы, а русский порнограф уже платит актерам. Причем, он может забрать и весь европейский бюджет, заплатив нашим — копейки.  

Есть ли у тебя увлечения, помимо порно?  

— Да, у меня есть два уникальных проекта. Я начал снимать со своей девушкой. Пока наш бюджет небольшой и снимаю только с ней. Как будут деньги, привлечем и других девушек в наш проект. Это будет уникальный контент, такого нет. Я хочу вывести порно на новый уровень и заставить этот рынок шевелиться. Чтобы люди увидели, что можно снимать не только халтуру, которую делают в России. Порно в нашей стране делится на две категории – гонзо, появившееся в 90х годах. В нем изображение искажено – удлинены члены, округлены задницы и арт – порно, от которого меня тошнит. Этот странный эффект катаракты, все размыто, обилие света и унылый секс с прелюдией 15 минут и самим сексом минут на 8. При этом, все это снимается с регулярными перерывами, каждый раз перестановка камер, света, а ты должен все это время держать себя в боевой готовности. Естественно, к окончанию съемки у всех уже все натерто, партнеры ненавидят друг друга и ни о какой душе, интересе не может быть и речи. Это знаешь, такое порно для женщин. Им нравится этот жанр, они хавают.  

Смотришь ли ты свои фильмы?  

— Нет, я не смотрю свои фильмы. У меня есть твиттер, где выкладывают гифки и скриншоты с работы, я только делаю перепост. Нет времени на самопромоушен, рекламу. Помимо порно у меня есть и другие творческие проекты, которым я уделяю внимание.  

Кем ты планировал стать до порно – актера?  

— Изначально я получал журналистское образование. Журналист – международник. Но нам явно дали понять уже с первого семестра, что наши материалы будут подлежать жесткой редактуре и ничего нашего там практически не останется. В тот момент я подумал, что люди делятся на две категории, те, кто дают интервью и те, кто его берут. Я спросил себя, у кого бы я хотел взять интервью. Это оказались Жан Кокто, Джим Моррисон и Юкио Мисима и все они на том свете. Думаю, ну и зачем мне тогда журналистика, если писать вранье я не хочу, а брать интервью мне не у кого? Тогда я бросил учебу и уехал в Питер.  

Изменился ли у тебя вкус в отношении девушек после съемок?  

Вкус после порно у меня совсем не изменился. Во – первых, мне нравятся женщины. Если выбирать между 18й и 30 я выберу 30 – летнюю, даже если она будет более дефективной. По поводу внешности – я не люблю высоких женщин. Мне тяжелее с ними и работать и в жизни общаться. Для меня эталоном асексуальности является подиумная модель – тощая и высокая. Нравятся маленькие женщины.. Во – первых, они очень удобные, как в плане секса, так и в принципе очень миленькие. С длинными проблемно. Во время секса не знаешь, куда эти конечности девать. Если она еще и худая, так вообще беда. И если высокие это еще ничего, то тощие, — кошмар для любого мужчины, кто по – настоящему трахается, а не на диване, на бочку что-то там делает под одеялом. У тощих торчат тазобедренные кости, то есть если брать позу, где женщина лежит в миссионерской позе и вы над ней, загибаете к ней ножки и засовываете член, то при высокоинтенсивных движениях, эти кости бьются о лимфоузлы. Это очень больно. Также если она на боку или сверху скачет. Любая поза причиняет боль. Если я прихожу на работу и вижу тощую и высокую, помогаю себе половинкой виагры. Хотя, бывают и моменты, когда видишь женщину, внешне ну, не очень, но когда она подходит к тебе, обнимает, от нее такой огонь исходит. Или же эти, без сексуальной энергетики. Ты с ней работаешь, а у нее глаза мертвой рыбы и дышит она как Дарт Вейдер. Трахаешься и думаешь, с ней все хорошо, или она умирает потихоньку? С такой и таблетка не поможет отработать.  

А если бы ты был режиссером порно, то какое бы оно было?  

— Я занимаюсь порно – проектами, но пока не могу сказать, каким оно будет. Считаю. Что сейчас порно сильно деградировало. Снимают то же самое, что и 10 лет назад, изменилось только качество. Я бы снимал порно, в котором давалась воля и в плане поз, потому, что в порно оно ограничено. И больший акцент делал бы на чувствах партнеров. Акцентировал внимание на лицах, эмоциях героев.